Мэри Шелли, Перси Шелли
2 0 4 8
НАЗНАЧЕНИЕ ЗОЛУШКИ
(НАЧАЛО)
В черное небо.
Алым цветком.
Выше и выше...
Щелк! Так резко не заканчивался ни один дремль. Но и таких ярких она никогда не видела. Даже в... Стоп. Словно чья-то мягкая рука отводит память от тех вещей, которые нельзя вспоминать здесь, сегодня.За решеткой ресниц - белый треугольник потолка. Потом край окна, полоски жалюзи из полупрозрачного бамбука, пятна листвы. Она вновь опускает веки, пытаясь вернуться во тьму, снова вызвать... Увы, только бледный образ. А ведь это она всего мгновенье назад была той танцующей орхидеей, что летела сквозь ночь на огненных лепестках. И почему-то нельзя было останавливаться - да и не хотелось...
Но решает здесь не она, и перед глазами сейчас - только розовая пустота опущенных век. Спина вспотела, сквозь тонкое сари ощущается пластик кушетки. Она подумала о пятнах пота: будут коричневые разводы на новеньком лимонном шелке. Гадость.
И еще интересные ощущения: плечо упирается в подлокотник, колено - в стену. Получается, во время сеанса она развернулась на девяносто градусов. Может, даже ходила по комнате?
Но с другой стороны, принимая в расчет эту позу и мокрую спину, можно не сомневаться: дремль закончился. Но она не спешит открывать глаза, теперь уже по другой причине. Рядом слышатся голоса. Спорят.
- Ох, как ты меня достал! Вечно лезешь в самое неподходящее время. Обязательно нужно вмешиваться, когда я занят?
- Скажите, какой великий ученый!
- А то ты не знаешь, какой! Могу напомнить. Красный диплом и золотая аспирантура в лучшем университете Бангалора-Шесть не каждому даются. Моим докладам аплодировали даже на европейских конференциях. Если бы мне еще не мешал этот клоун...
- Хе-хе, ты не любишь клоунов? Проведем-ка научный анализ! Негативные воспоминания, да? К тебе в детстве случайно не приставал такой крепкий клоун с большим красным носом и белой бородкой? Говорят, он многим психику покалечил.
- Не заговаривай зубы, бездельник. Клоуном я называю того, кто вечно кричит мне, что я упустил настоящую жизнь, обменял ее на какие-то голограммки, которые невозможно "ни съесть, ни поцеловать". Или на закорючки из книг, "похожие на дохлых жуков". Но что же этот свободный художник мне предлагает взамен? Жить сегодняшним днем? Плясать под санитарным дождем, бегать за смазливыми дурами, у которых одни фумочипы вместо мозгов? И не достичь ничего стоящего в жизни? Ну уж нет! Пошел отсюда, трепач!
- Ага, щас! Сам катись, мерзкий ретровирус! Взгляните-ка на этого умника! Да ты до сих пор ни кто иной, как "хороший мальчик"! Все твои попытки упорядочить мир - это как постель заправлять, чтобы мамочке угодить. А что дали тебе годы такой науки, кроме испорченного здоровья? Не говорю уже про любовь или счастье - но может быть, хоть лишнюю каплю комфорта? Ты чувствуешь себя лучше, сидя в этих лабах без окон и сканируя чьи-нибудь выделения? Признайся уж честно: ты просто боишься жизни. Вот и спрятался от нее в своей высокой башне из слоновьего говна.
- Ну да, ну да. Зато ты у нас паришь на седьмой орбите после каждой ночи, проведенной в потной возне с случайной блондинкой. Ах, как оригинально! - раз за разом прокручивать те алгоритмы, что тысячи лет назад описаны в Кама-Сутре. Хотя нет, я забыл! - после всех этих эпидемий большинство мужчин перешло на фильтрованный нейросекс с компфетками и креветками. Зато у тебя сразу появилось широкое поле для достижений натуралиста: раскрутить очередную испуганную дурочку на настоящий, варварский секс без электроники.
- Ну уж это всяко интересней твоего любимого принципа "Лучше порно, чем никогда".
- Зато так я по крайней мере избавлен от необходимости с ними сюсюкаться. Ты-то, конечно, уверен, что все они прямо переполняются эндоморфинами, слушая твои глупые стишки. Тагор ты наш недоцифрованный!
- Вот-вот, даже мои стихи вызывают отклик. И особенно, кстати, в твоих любимых маленьких брюнетках, а не в моих блондинках.
- А у тебя всегда был извращенный вкус. Ты сам когда-нибудь думал, почему ты бегаешь только за плеченогими тупицами? Мои-то маленькие брюнетки вполне понятны: когда человек рождается, первое, что он видит, это лицо матери...
- Неправда! Сначала он видит ее ноги. Потом видит акушерку, симпатичную блондинку. А потом уже на него наваливается суровая правда жизни.
- ...И он скрашивает эту правду своими кривляниями, да?
- Да, скрашивает. И все удовольствия, которые получаю я, измеряются не чужими дипломами, а моими чувствами - этим самым честным мерилом. И в моей жизни было бы больше радости, если б ты не доставал меня своим детским страхом "все потерять". Скажи еще спасибо - без меня ты давно уже превратился бы в скрипт для генерации научных статеек.
- Ха-ха, зато ты без меня остался бы такой живой... амебой! Так и лелеял бы свой прокрустов комплекс с "прекрасными дамами" в той бомбейской дыре, откуда неудачники вроде тебя никогда не вылезают в большой мир...
- Ладно, ладно, мир! Чего ты вообще завелся? Чуть что, сразу "вали отсюда". У нас ведь гораздо лучше получается вместе, будто ты не знаешь! Каждый - эксперт в своей области, а вдвоем - эксперт в квадрате. Так и надо работать! Когда один зацикливается, другой удерживает его от крайностей. И подсказывает такие решения, до которых первый ни за что не допер бы в одиночку.
- Согласен, когда все заняты своим делом... Но мы ведь спорим все время, это так непрактично! Признайся: мы все-таки завидуем тем, кто работает более слаженными группами. С каким презрением эта многоколесная шпана смотрит на наш старомодный тандем! А мы даже вдвоем с трудом договариваемся. Предвижу твои возражения, но послушай: может, и нам пора завести контролера? Если мыслить логически...
- Да ты сдурел! Чтобы какая-то горстка биочипов мною командовала? Чтоб говорила: сейчас рисуй, сейчас пиши научный труд? Никогда! Или ты забыл, что мы вообще тут делаем?
- В общем-то ты прав... Только мы и можем нормально работать с беднягами вроде этой девочки. Какие-нибудь мясники из молодых тетронов без колебаний прописали бы ей персонокластический электрошок. Так далека она от них, так ненормальна с их точки зрения! Но после их секатора ей одна дорога: до конца дней ходить с контролером. Да и то неизвестно...
- Вот именно! Ты сам говорил: по статистике, их методы дают ужасные результаты. А мы докажем, что старая гуманная терапия работает лучше! Будет тебе о чем на следующей конференции рассказать.
- М-да... Судя по записи первого сеанса, дело сразу сдвинулось с мертвой точки, когда мы установили с ней дружеские отношения, как ты советовал. Что ж, пора снова поговорить с бедняжкой. Прибор уже отключился, сейчас она придет в себя.
Девушка открыла глаза. Рядом с кушеткой сидел мужчина в зеленом халате. Его смуглое лицо было настолько круглым и гладким, что густые брови и слива-нос смотрелись как нечто постороннее, прилепленное позже и в большой спешке. Такими же неуместными казались глаза, постоянно чуть навыкате.
Зато на обложке голубой папки, которую мужчина держал в руках, виднелось симпатичное, хотя и слегка испуганное личико длинноволосой брюнетки тихоокеанского типа. Девушка не сразу узнала себя. Еще несколько мгновений понадобилось, чтобы прочесть четыре иероглифа, написанные от руки под снимком. "Моноперсональность. Тяжелая форма".
Увидев, что пациентка очнулась, доктор растянул толстые губы в профессиональной улыбке.
- Ну, как мы себя чувствуем?
Девушка неуверенно села. Нашарила под кушеткой сандалии, поправила сари.
- Мы... мы чувствуем себя лучше.
- Вот и прекрасно! Как вам понравилось... хмм... ваше приключение?
- Очень понравилось. Даже захотелось еще. - Она взяла с тумбочки перламутровый гребень, снятый на время сеанса, ловко собрала волосы на затылке. - Но знаете, это было так необычно. Я... то есть мы... мы никогда не видели ничего похожего.
- Ну еще бы! - На этот раз доктор улыбнулся вполне естественно. - Самая свежая разработка. И уже запрещена как цифровой наркотик. Увы, в наше время такие вещи в первую очередь попадают не в те руки... Знаете, о несбалансированных мультиперсоналах иногда говорят: "вселились демоны". На самом деле это выражение гораздо больше подходит для описания того, что происходит с потребителями "верта". Технически он не очень отличается от обычного дремля. Просто в дремочип встраивается искин более высокого класса, а это требует более точной настройки по психотипу... Конечно, для профессиональной дремотерапии это средство используется в очень ограниченных количествах и под контролем специалистов.
- А вам не грозит преследование?
- О нет, мы очень аккуратны. Как вы могли заметить, мы очень хорошо изолированы от внешнего мира. И даже не используем электронных носителей для записи истории болезни. Да и запрет на "верт" - достаточно спорная вещь на этом континенте. Если уж нас начнут преследовать, то по другим причинам.
- Но когда мне рекомендовали вашу клинику...
- Ну вот, вы снова заговорили о себе в единственном числе! Ничего-ничего, это только второй сеанс, а результаты уже неплохие... И вам действительно нечего бояться в нашей клинике.
Мужчина в халате подошел к окну, медленно поднял руку, поймал свисающий вдоль жалюзи белый шнур. Девушка в очередной раз поразилась странным пропорциям индобрита. Словно его сшивали в спешке из подручных материалов: круглое лицо, еще более круглый живот - и такие тонкие руки, похожие на сухие ветки. Впрочем, на этом континенте болезни делали с людьми еще и не такое...
Черная рука-ветка потянула за шнур. В комнате стало светлее.
- Видите ли, от моноперсональности страдает огромное число жителей нашего континента. Хотя многие сживаются с этим и вполне счастливы. Но некоторые моники сами чувствуют, что с ними что-то не так. Для таких еще не все потеряно. Осознание скрытых способностей своих субличностей - первый и главный шаг к выздоровлению. Мы работаем только с теми, кто сам приходит. Кто сам чувствует, что для него моноперсональность - не счастье, а тюрьма.
- Но за это вас не могут преследовать! Декларация Психонезависимости гарантирует каждому право...
- Конечно, гарантирует. До тех пор, пока вы не навязываете.
Доктор замолчал, то ли что-то припоминая, то ли просто разглядывая сад за окном. Длинный указательный палец накручивал веревочку от жалюзи и снова распускал ее. Остальные пальцы, сухие и узловатые, тоже слегка шевелились. Сам же доктор стоял неподвижно, и это только усиливало ощущение, что его костлявая кисть - нечто постороннее, не принадлежащее этому полноватому телу. Казалось, настоящая рука все еще прячется под халатом, а в место нее из зеленого рукава выполз бот-уборщик и бегает теперь взад-вперед по белой нити, очищая ее от пыли.
При виде этого девушка как будто вспомнила о собственных руках. Два браслета, свернувшиеся серебристыми змейками на тумбочке, вернулись на тонкие запястья. Хозяйка змеек, словно желая проверить, как они сидят, на миг вскинула руки и повертела ими. Жест напоминал начало танца. Однако более внимательный наблюдатель заметил бы еще, что эта импровизация очень напоминает движения, которые проделывал с веревочкой человек в зеленом халате.
- Принцип невмешательства касается именно нашей клиники, - Доктор не замечал жестов пациентки. - Даже взявшись кого-то лечить, мы ищем пути постепенного, гармоничного развития субличностей. Однако в движении "Мультиперсоналы без границ" есть представители других каст.
- Каст?
- О, это просто языковый антиквариат. Вроде того камешка, что у вас между бровей. Раньше это наверняка означало что-то другое.
- Не знаю... Вот серьги точно означали. - Девушка наклонила голову, вешая на ухо серьгу-каури. - Я слышала, раньше эти раковины были чем-то вроде кредитных чипов.
- Примерно так и с кастами. Сейчас тактичнее называть их фракциями. Брахманы, кшатрии и другие высшие ка... виноват, представители "правого крыла", выступают за полное невмешательство в жизнь "неприкасаемых", то есть моников. А работу с ярко выраженными мультиками предлагают сводить к имплантации личных искинов-контролеров. Безо всякой траты времени на поиск естественного пути развития субличностей и отношений между ними...
- Это тоже не запрещено. - Девушка склонила голову на другой бок и надела вторую ракушку. - Но судя по вашей интонации, вы этого не одобряете.
- Скорее, не питаем иллюзий. Высшие касты - это мультиперсоналы высокого порядка, начиная от третьего. Они давно научились извлекать пользу из особенностей своего сознания. Взять хоть военных. Любой здоровый мужчина может стать водителем боевого киберслона. Но попасть в элитную спецслужбу "Ганеша" может только настоящий кшатрий, как минимум трион. Реакция бойца, мудрость стратега, многоликость шпиона - все должно быть в одном человеке.
- Ясно. Им не выгодно, чтобы число высших мультиков увеличивалось.
- Именно так трактуют их консерватизм противники - шудры, вайшья и представители других низких каст.
- "Левые"?
- Да. И у них свои крайности. Они считают, что брахманы монополизировали технологию "второго рождения" - то есть расщепления сознания. Шудры требуют, чтобы мультиперсональность высокого порядка стала всеобщим достоянием. А наиболее радикальные вайшья настаивают на принудительном расщеплении сознания даже обычным моникам.
- Хмм... Это действительно подпадает под статью о психотерроризме. Но при чем здесь ваша клиника?
- Полиция далеко не всегда находит время разбираться, с какими мультиками она столкнулась. Буквально неделю назад одна похожая клиника была разрушена до основания.
Брови девушки вздернулись, взгляд больших ореховых глаз метнулся к окну. Доктор отметил, что эти огромные глаза не очень соответствуют другим чертам пациентки: ее лицо, если не считать глаз, было вполне японским. Впрочем, на том континенте, откуда она прилетела, косметологи умеют еще и не такое... Даже легкая асимметрия - явная дань моде.
В саду, куда теперь смотрели ореховые глаза, царило сонное умиротворение. В просвете между кустами лавровишни приоткрывался кусочек пруда с лотосами. Острые лодочки лепестков, слепящая белизна с голубоватым отливом - точно осколки льда. Двадцать восемь по Цельсию.
- Нет-нет, это было далеко отсюда. Совсем на другом континенте, в Новом Иерихоне. - Несмотря на успокаивающий тон, доктор не сдержал печального вздоха. - К тому же сотрудники той клиники... В общем, их спровоцировала третья сторона. Люди неправильно поняли, стали оказывать сопротивление. Полиция в ответ применила "узи". Вы никогда не видели, как работают эти ультразвуковые трубки? Очень немногие строения выдерживают. Считается, что людям не вредит... если они вовремя покинули здание.
Легкий ветерок шевельнул лавровишни за окном, зеркало пруда покрылось морщинами. Там, где не было видно воды, движение воздуха прослеживалось по лотосам: сначала качнулись цветы у берега, потом невидимая волна тронула острые кончики лепестков в центре, и пошла дальше, затухая. Еле слышный хруст льда - и опять недвижное безмолвие.
- К счастью, нам ничего такого не грозит. - Доктор хитро прищурился. - Помимо принципа невмешательства, у нас есть защита и получше: свои люди в местной полиции. Но мы все равно стараемся, как говорится, не дразнить ботов. Вы, например, не смогли бы стать нашей пациенткой, если бы не прошли э-э-э... определенную проверку.
- Ого! Вы подозревали, что простая фея из провинциального добреля - провокатор?
- Конечно нет! Прошу меня простить, но мы вынуждены проверять всех. И дело не только в полиции. Больше всего приходится опасаться наших "друзей" - мультиперсоналов из более радикальных групп МБГ. Они по-прежнему стремятся доказать, что наши гуманные методы работы не приносят результатов. К счастью, в вашем лице мы имеем настоящую союзницу.
- Неужели вы и это...
- Да-да, и это знаем. Секта Омото-ке, возрожденная в Новом Киото, трактует всю историю человечества как прогрессирующую инвалидность. Позже вас стали называть просто Кои, поскольку это учение стало особенно популярно среди женщин легкого... хм-м... то есть, мы хотели сказать, тяжелой судьбы...
- Да говорите уж прямо. - Девушка нахмурилась.
Доктор в ответ затряс головой и руками одновременно.
- О-о, извините нас пожалуйста... Просто у нас иногда возникают внутренние споры из-за терминов. Мы лишь хотели сказать, что лично ознакомились с "Историей костылей" Наоми Дегути. И знаете что? - мировоззрение Кои нас просто восхитило! И такие впечатляющие примеры развития второй природы в ущерб первой! Палка, которую взяла в руки первая обезьяна, разучившаяся лазить по деревьям. Огонь и одежда, компенсировавшие больной обезьяне потерю волосяного покрова. Письменность как протез памяти. А уж сколько всего принес девятнадцатый век, самый расцвет костылей! Пишущая машинка для немых. Самодвижущаяся коляска для паралитиков. Фотоаппарат, родившийся из очков и родивший затем кино- и видеокамеры... Признаться, мы даже задумались о пересмотре врачебной этики, когда прочли главу, посвященную мотивам изобретателей. Аппарат Александра Белла не вернул слух его жене - зато сколько людей отучились от персональных контактов благодаря телефону! А сколько людей привыкли к компьютерным подсказкам и приобрели синдром "меморта" благодаря идеям Виннера, самого рассеянного человека с постоянными провалами в памяти! А нейроинтерфейс доктора Мур, призванный помочь паралитикам? Он и вовсе превратил тысячи здоровых людей в добровольных паралитиков-виртуалов.
- Кстати, раз уж вы упомянули... То, что я услышала от вас про искинов-контролеров, это ведь еще хуже. И даже ваши гуманные методы работы с мультиперсоналами не будут одобрены моими сестрами, если они узнают про этот "верт", который вы мне прописали. Я надеюсь, что вы никому...
- О нет, конечно нет! Ваш визит к нам останется в тайне. Мы лишь хотели объяснить, почему человек из вашей секты не может работать на наших врагов. Ведь главное условие для вступления в Кои - отказ от всех инвалидных приспособлений техногенной культуры. Нам вполне импонирует такой подход, хотя... есть тут некоторый экстремизм, вы не находите? Например, мы обнаружили у вас врожденный порок зрительного нерва и следы подключения медчипа, который корректировал это отклонение. Очевидно, ваши религиозные убеждения заставили вас удалить даже этот простенький чип. Неужели вы настолько последовательны в своих принципах? Ведь без этого чипа вы можете ослепнуть в любой момент...
- Я бы не хотела обсуждать мое зрение, - перебила девушка. - Вы и так нарушили Декларацию Психонезависимости, получив доступ к данным о моей религиозной принадлежности. Понимаю, что это было нужно, но хватит об этом.
- Ни слова больше.
Мужчина в зеленом халате сложил руки лодочкой, возвел глаза к небу и слегка поклонился. Розовые подушечки пальцев и белки глаз словно включили контрастность.
- Лучше вернемся к вашей подавленной субличности.
Снова голубая папка. И ручка в руке.
- Что вы почувствовали на этот раз во время сеанса? Только не торопитесь.
Девушка села поудобнее, еще раз поправила сари. Убрала под гребень выбившуюся черную прядь и надела последнее из своих украшений - маленькое зеркальце на цепочке.
- Я... мы... Нет, наверное все-таки я, но другая... Я была цветком. Кажется, орхидеей. Хотя это был не совсем цветок. Потому что он летал...
Первая минута рассказа состояла из пауз, перемежающихся короткими, неуверенными репликами. Но доктор слушал внимательно, кивал и улыбался.
Он и сам не заметил, как стал кивать все чаще и чаще. И теперь уже не его кивки подбадривали девушку, а наоборот - разговорившаяся пациентка задавала ритм. Откуда-то - из складок сари? - появился веер, и девушка стала изображать, как летела в ночном небе огненная орхидея. Веер порхал и порхал, порхал и порхал...
Рассказ прервался. Мужчина продолжал сидеть молча, с глупой улыбкой уставившись в пространство. Девушка щелчком закрыла веер. Мужчина вздрогнул.
- Ах, извините, мы заслушались... У вас настоящий дар перевоплощения! И это еще раз подтверждает, что мы выбрали правильный метод работы с вами! Вы и не представляете, какие таланты прячутся иногда в подавленных субличностях. И как долго до них приходится добираться! А ваша импровизация с веером... Даже не знаем, как это описать. Мы словно воочию увидели эту огненную... Что?
Он на миг замолк, но тут же продолжил:
- Извините, у нас опять возник маленький спор. Один из нас полагает, что ваш веер похож на бабочку. А другому это больше напоминает "веер Венеры" - морскую раковину, символ тамплиеров. Тем более, что ваши серьги и гребень сделаны из раковин, так что было бы вполне... О-о, не обращайте внимания. Главное, что мы хотели сказать: вы делаете огромные успехи!
- Бросьте, доктор. Вы наверное всем так говорите.
- Что вы, никакой лести! Обычно никто так не раскрывается до четвертого-пятого сеанса. Вам же практически сразу удалось найти управляемый образ, сочетающий в себе противоречивые стремления ваших субличностей. Одна из них - цветок, спокойное интровертное существование. А другая - динамика, полет, прямая аллюзия на ваше нынешнее увлечение танцами.
- Хореограффити - это не танец, - вставила девушка.
- Да-да, мы помним. Но в данном случае это неважно. А важно то, что ваша динамичная субличность наконец "договорилась" с другой, подавленной, которой нравится растительный образ жизни. Танцующий, летающий цветок - прекрасный образ для такого союза. Парадоксальный и естественный одновременно.
- Ну... вообще-то я и сама чувствую, что мне стало лучше. Какое-то время после окончания этого дремля мое второе "я" ассоциировалось с этим цветком. Это было так замечательно! Но так быстро прошло...
- Ничего-ничего, так и должно быть... - Мужчина задумался, не сводя глаз с закрытого веера. - И хорошо, что прошло. Возникновение сильных фиксаций на начальном этапе даже опасно. Сейчас нужно лишь раскрепостить ваше сознание. И мы над этим еще поработаем.
- Но меня так напугали ваши рассказы о принудительном расщеплении... Бр-рр!
Девушка снова, как бы невзначай раскрыла веер и обмахнулась им.
- Может, вы расскажете мне подробнее о ваших методах, доктор? И мне будет спокойнее, и вам будет легче со мной работать.
- Конечно, конечно! - Круглолицый индобрит улыбнулся, откинулся в кресле. - Нам скрывать нечего. Основы персонокластической терапии заложила одна из школ необернизма еще в конце прошлого века. Однако практическая работа с мультиперсоналами на основе этого метода началась только через пятнадцать лет, когда...
Веер все порхал и порхал. Медленно и ритмично, словно огромная белая бабочка, летящая под водой. И засыпающая на лету.
# # # # #Четырнадцатилетний трион Субхоранджан был очень взволнован. Только что, гуляя в саду клиники, он случайно заглянул в окно кабинета Доктора Шриниваса и увидел очень странную картину.
В кабинете находились сам Доктор и Желтая Фея, с которой Субхоранджан познакомился два дня назад. Сначала Фея лежала на кушетке, точно так же, как иногда лежал Субхоранджан во время лечебных сеансов.
Потом Доктор с Феей стали разговаривать. Доктор что-то спрашивал и иногда посмеивался. А Фея отвечала и иногда задумывалась. Точно так же бывало и на сеансах с Субхоранджаном.
Но вскоре все переменилось. Фея словно бы превратилась в Доктора. Теперь она спрашивала и спрашивала, помахивая веером. А Доктор все отвечал и отвечал. Он больше не смеялся и вообще выглядел так, словно очень устал и вот-вот заснет.
Все это немного напугало триона Субхоранджана. А ведь доктор говорил, что ему нельзя волноваться!
И правда, голоса в голове словно ждали этого момента, чтобы поругаться. А дождавшись, разругались так, что голова заболела. Каждый кричал свое, никто не слушал других. "Может, с Доктором что-то не так? - Нет, это с Желтой Феей что-то не так! - Я хочу обедать, пошли обедать! - Нет-нет, Желтая Фея лучше всех, а Доктор наверное заболел! - Надо снова попробовать перелезть через стену! - Уходите, вы мне надоели! - А может, Доктор c Феей просто придумали новую игру? - Играть, я тоже хочу играть!"
Кто из субов первым сказал про игру, Субхоранджан не разобрал. Вернее, не мог разобрать - ведь это и было главной проблемой, из-за которой он оказался в клинике.
Однако сама мысль об игре очень помогла. Субхоранджан вспомнил, что Желтая Фея и для него придумала игру. Хорошую игру, в которой все субы имеют свои роли, так что их уже не спутать!
Шум в голове сразу прекратился. Ведь в хорошей игре, которую придумала Желтая Фея, никто не дерется и не перебивает!
- Давайте уйдем, пока нас не поймали, - сказал Дикий Биорг, Который Боялся Неоргов и Людей. - Неужто вам не страшно?
- Лучше пойдем и поколотим Доктора! - сказал Сломанный Неорг, Который Не Мог Настроиться На Правильную Частоту. - Но я готов выслушать другой план операции.
- Подглядывать неприлично... - сказал Человеческий Облик, Который Не Умел Гулять Сам По Себе. - А вообще я не знаю...
Они еще немного посовещались. Правда, сначала Неорг и Биорг подрались. Доктор Шринивас много раз объяснял Субхоранджану, из-за чего с ним происходят такие неприятности. Глупые шаманы из Пенджаба слишком долго держали триона в своем варварском храме, пытаясь изгнать из него демонов. В результате субличности действительно сбесились и постоянно выходили из-под контроля. Так говорил Доктор.
Вот и теперь левая и правая ноги Субхоранджана начали вытворять несогласованные движения, управляемые разными субами. Биорг требовал удрать, а Неоргу во что бы то ни стало нужно было поколотить Доктора.
Но тут вмешался Человеческий Облик, который неожиданно для самого себя сказал: "Можно подобраться поближе к окну - вот из того куста отличный вид". Неорг и Биорг так удивились, что безоговорочно отдали ему управление ногами.
Расчет оказался правильным: не успел Субхоранджан устроиться в густом лавровишневом кусте, как окно над ним распахнулось.
- Надо же, а мне никогда не удавалось ни открыть его, не разбить! - прошептал Сломанный Неорг, Которому Не Хватало Герц.
- Только Доктора умеют это делать, чтобы нас запирать, - согласился Дикий Биорг, Который Не Любил Закрытых Помещений.
Человеческий Облик тоже хотел сказать кое-что, но не успел. Потому что в этот момент кто-то вывалился из окна прямо на Субхоранджана.
- Ты... вы что тут делаете? - грозно спросила Желтая Фея, отряхивая сари.
- Гуляем... - В голове Субхоранджана опять началась сумятица. Желтая Фея, кажется, заметила это.
- Так значит, кое-кто уже немножко научился гулять сам по себе? - спросила она.
- Только один раз, - скромно ответил Человеческий Облик. Он не стал уточнять, что его уговорили Неорг и Биорг.
- Но кое-кто так и не настроился на правильную частоту, - добавила Фея.
- Я над этим работаю, - отозвался Неорг. - Я вчера починил киб одной сиделки и немного поговорил с ним. Она сказала, что он меня слушается.
- Неплохо. Но я вижу, еще кое-кто по-прежнему боится меня. Даже не поздоровался.
- Я не боюсь, - пробурчал Дикий Биорг. - Но ты обещала отвести нас на Зеленый Континент, где нас никто не будет запирать и мучить. А вместо этого ты играешь с Доктором.
Прежде чем ответить, Желтая Фея вздохнула и поглядела на Субхоранджана долгим-долгим взглядом.
- Потерпите, - сказала она наконец. - Мне сейчас надо уйти. Но когда я вернусь, мы обязательно поедем туда... Все вместе.
И быстро отвернувшись, побежала. Будь под ногами бетон, слезы оставили бы на нем свои маленькие следы. Но на хороших гравиевых дорожках даже после санитарного ливня третьей степени не бывает луж. Лишь со стороны белоснежных лотосов донесся едва слышный ледяной хруст, когда она пробегала мимо пруда.
# # # # #Тот, кто разбивал сад, наверняка принадлежал к шудрам. А если он к тому же был пациентом доктора Шриниваса - то пациентом успешным. Иначе сложно было бы объяснить, как ему удалось создать такое удивительное сочетание строгого французского парка и совершенно диких джунглей. Неизвестный дизайнер-мультиперсонал смешал в одном рисунке шахматную доску и клубок змей. Причем так, что с одних тропинок это выглядело как правильная прямоугольная решетка, выложенная змеями, а с других - как сплетение хищных рептилий с клетчатым рисунком на коже.
На протяжении сотни метров дорожка, выбранная девушкой в желтом сари, не менее семи раз проводила ее через такие переключения. Прямые отрезки сменялись непредсказуемыми петлями и многолучевыми развилками. Уже через две минуты ходьбы трудно было указать направление на клинику. Там, где дорожка делала очередной поворот, как бы отскакивая от высокой стены колючих лиан, девушка остановилась.
Услышанное - а вернее, неуслышанное - вполне удовлетворило ее: трион Субхоранджан, неуклюже кравшийся позади, ошибся и пошел в не в ту сторону уже на третьей развилке. Убедившись, что ее больше не преследуют, девушка склонила голову набок и снова посмотрела на живую стену, преграждавшую путь.
С такой точки зрения стена уже не казалась сплошной. Среди густых зарослей был виден участок примерно в два метра, где объемность исчезла, оставив в воздухе плоский рисунок. Дальше снова тянулись настоящие, крепкие и шипастые змеи лиан, сплетенные в трехметровый забор.
Продолжая держать голову боком, девушка подошла и потрогала странный участок живой стены. Пальцы уперлись в скользкую и упругую пустоту.
Браслеты-змейки соскользнули с запястий. Она подышала на первый, потом на второй и положила их по краям неправильного участка. Когда она опустила на землю второе кольцо, первое завертелось. Второе стало вращаться в другую сторону.
Теперь рука свободно проваливалась туда, где раньше встречала невидимое препятствие. Но оставался еще облик - хоть и не объемный, но и не прозрачный.
Девушка сняла с шеи зеркальце на цепочке, дыхнула в него и положила перед стеной. Из центра зеркальца вылетела вверх тонкая игла со сверкающим шариком на конце. Потом еще одна игла, и еще - и вот уже перед фантомной стеной колышется одуванчик из тысяч зеркальных спиц, разбрасывая во все стороны ослепительные "зайчики".
Когда одуванчик лопнул, открывшийся вид заставил девушку отступить. Вокруг по-прежнему благоухал сад, слева и справа тянулась стена шипастых лиан. Но впереди, где только что распаковался оптический фильтр, в фантомных лианах была вырезана полукруглая ниша. В нише виднелись развалины здания над водной поверхностью ядовитого цвета. Кусок стены, ребристый и выпуклый, точно осколок огромной ракушки, начинался как раз у дыры в облике.
Девушка шагнула в нишу и замерла: сразу за силовым щитом в лицо ударила аммиачная вонь. Два вдоха-выдоха - и снова вперед, по стене-мосту над водой - туда, где развалины упираются в берег, обрисованный полосой серебристого инея. У края стены два шага назад. И прыжок.
Одна нога все-таки выскользнула из сандалии в воду. Кожу сразу же стало жечь. Девушка выскочила на берег, плюнула на край сари и обтерла ногу. Легкая щекотка - бактерицидные нанозиты, активированные слюной, разбежались по коже и начали чистку. Не дожидаясь, пока пройдет боль, девушка поднялась по берегу вверх и оглянулась.
Никакого сада. Лишь небольшое озеро, в центре - остатки затопленного завода. Иней окаймляет воду широким белым кольцом с зеленоватым отливом, и с высокого берега озеро напоминает мертвый глаз, уставившийся в небо. Маскировочный облик не только меняет вид, но и искажает перспективу: воронка с развалинами кажется значительно меньше сада. Впрочем, едва ли кому-нибудь придет в голову отправиться на заброшенный континент для того, чтобы обойти вокруг какого-то озера ядовитых отходов - и удивиться, что путешествие занимает так много времени.
Оставалось проделать еще один трюк, самый неприятный. От одной только мысли об открытии Третьего Глаза ее передернуло, хотя она уже делала это... Кажется, делала... Или нет? Не вспомнить. Единственное, что вновь и вновь говорила память: как раз для того, чтобы снять искусственный меморт, нужен искин.
Девушка вынула из волос гребень, провела кончиком языка по одному из перламутровых зубьев и снова воткнула гребень в волосы на затылке.
Она не могла видеть, как морфируется Третий Глаз. Когда он шевельнулся, по спине пробежали мурашки.
С волосами проще. Даже немного приятно - нежное покалывание по всему скальпу. Самая тонкая и самая обширная акупунктура, которую только можно представить. Еще раз передернуло, но уже по инерции: просто от мысли, что на затылке сидит эдакий спрут с миллионом щупалец, роль которых играют ее собственные волосы.
Слева и справа из прически вызмеились две пряди. Их кончики проползли за ушами девушки и юркнули внутрь ракушек-каури. Девушка закрыла глаза, и серьги запели.
Под мелодичный перезвон память разворачивалась, как оригами, открывая рисунок на внутренней стороне.
Марта.
Артель.
Пора сдать экзамен, шпилька.
Ты сможешь.
Я смогла.Сразу стало грустно. Еще миг назад все было так просто, пока ничего не вспоминалось. А теперь - вот она, память, череда невидимых, но очень прочных стен. Значит, это был экзамен.
И тут же словно бриз в ушах: вызов, срочный вызов. Ответить.
- Как ты там, шпилька?
С непривычки она опять вздрогнула. В голове - чужой голос. Нет, не чужой.
- Я в порядке, Марта.
Вэри потрогала лоб. Холодный камешек между бровей, напоминание верной формулы самонастройки. Нет, это все-таки хорошо: помнить. Вот, скажем, серебристый иней - он и не иней вовсе, а бэтчер-баньян. Индукционный паразит, названный так из-за метода асинхронной связи, которой пользуются эти кристаллы...
- Все удалось? - Опять озабоченный голос наставницы в голове.
- Да. Лови отчет.
Пересылка данных. Она присела на обломок ограды, окружавшей развалины. Закрыла глаза. И велела Третьему Глазу подключиться к Ткани.
Темнота за веками вспыхнула разноцветным ковром с темным косым треугольником посередине. Та самая дырка, "Дело МБГ". Но сейчас в одном из углов треугольника появилась тонкая желтая нить. Она быстро бежала от края к краю, стягивая прореху. Вэри улыбнулась: после стольких месяцев обучения на чужих примерах приятно смотреть, как искины-ткачи вшивают в Ткань недостающие нити из того Сырья, что добыла именно ты...
Прореха почти исчезла. Вэри отключилась от Ткани. Вот и весь экзамен. Осталось лишь подождать немного.
Она огляделась. Дальний конец заборчика, на котором она сидела, обрывался у воды ржавым столбиком со медной головой льва. Иней бэтчер-баньяна взбирался по столбику парой блестящих "елочек". А под самой львиной головой сверкала большая "звезда" из таких же кристаллов.
Третий Глаз сообщил об окончании штопки. Но ответа от Марты не было. Что ж, не все сразу, подумала Вэри.
Она продолжала разглядывать кристаллы бэтчер-баньяна и воображать, как искины-ткачи используют ее Сырье. Хотя едва ли это можно так легко представить. Разве что начало и конец цепочки. На входе - всего лишь пара килобайт данных. Короткий список имен, вытащенных из доктора-мультика после спецобработки второй степени. А на выходе - будущее континента. Еще одна залатанная дыра опасного развития событий, как говорила Марта. Тех, кто готовится навредить, вовремя остановят. И не перепутают с теми, кто делает полезное дело.
Нет-нет, не так. Что-то неправильно.
Она не могла объяснить, что происходит. Как не могла и раньше, когда у нее возникало такое же чувство. И как во всех прошлых случаях, ей сразу же захотелось, чтобы это было ошибкой, чем-то другим - соринкой в глазу, недомоганием от усталости...
Увы, не получится. Это оно. То самое. Узор серебристого инея, приковавший к себе взгляд. А затем - растущее беспокойство, и резкая боль в висках...
Вэри прижала руки к глазам. Все, отпустило. Темнота. Она открыла глаза. Озеро, развалины в центре. Серебристый иней на ржавом столбике. Ничего особенного.
Вот только у нее опять случилась "живая картинка". А они никогда не обманывали. Что-то произойдет.
Впервые это случилось около года назад. До этого Вэри, как младшая фея, работала с Тканью только на нулевом уровне. Личные выкройки клиентов - что может быть проще? Узелки родственных связей, веера профессиональных знакомств, прожилки медкарт, декоративная бахрома не особо тонких вкусов...
Все изменила Марта. Уровень модельера даже в учебном режиме позволял видеть Ткань такой, что потом глаза не сразу воспринимали реальность в обычном свете. Жизнь больших социальных сетей на языке многоцветных, вечно движущихся ковров - "это уже за пределами аналитики, шпилька, иначе они делали бы все сами, без нас, способных увидеть там мелкую дисгармонию, сбой палитры, неподходящее сочетание швов, про которое мы ничего не можем сказать, кроме того, что оно не подходит". Наставница всегда говорила ужасно запутанно. Но лучше уж так, чем навсегда остаться в добреле и работать с клиентами от звонка до звонка!
Сначала она считала, что "живые картинки" случаются из-за усиленных тренировок с новым уровнем графического интерфейса Ткани. Сказать Марте? Но вдруг та признает свою ученицу негодной, возьмет другую?
После второго случая Вэри все же решилась спросить у главного медискина добреля во время очередной медкомиссии. Однако уже в начале сеанса по двум наводящим вопросам легко уловила, куда он клонит - и умолчала о том, при каких условиях оживают "картинки". Хоть и поздно, но все же дошло: если он заподозрит проблемы с психикой, можно лишиться не только учебы у Марты, но и обычной работы с клиентами.
Тогда она просто сбила врача со следа, на лету сочинив другую концовку жалобы: легкая боль в глазу, темные пятна после работы с Тканью. Как она и надеялась, медискин сообщил, что повышенная утомляемость связана с врожденным дефектом в зрительном нерве. "Ничего страшного, я отправлю прескрипт вашему Третьему Глазу, он обо всем позаботится. И не работайте с Тканью дольше, чем предписано".
Больше она никогда и ни с кем не говорила об этих "живых картинках". Да и случались они не так уж часто, чтобы беспокоиться. Первую она увидала зимой - узор на замерзшем стекле, когда после сбоя погодного спутника температура упала до минус пяти. Вторую "включил" весной фотоснимок каналов Марса с большой высоты: один из клиентов, свихнувшийся астронавт в отставке, вечно таскал с собой эти драные фотки. Третья возникла только через полгода - в облаке дыма над ароматической курильницей в офисе главной феи Ванды.
Но на курсах Кои, куда ее отправила перед экзаменом Марта, "живые картинки" стали случаться чаще. Целых четыре раза это происходило во время занятий по суми-э. Клякса туши расползается по бумаге, а за ней - знакомая боль в висках и необъяснимый сдвиг точки зрения, полупрозрачные кадры разных реальностей, словно две голограммы, наложенные друг на друга. И тут же - обратно, словно ничего и не было.
Там же, во время учебы в секте, одна из старейших сестер обмолвилась о видениях, которые возникают у некоторых целеустремленных адептов. Не надо бояться, если это произойдет, с улыбкой добавила Кои. Вэри долго просила ее рассказать поподробнее. А когда наконец упросила, то поняла - не ее случай. В упомянутых старой сектанткой видениях фигурировали привычные человеку вещи, которых он лишился. Бывший любитель игр со вкусовым фидбэком мог на миг принять кучу камней за гору грибов, а бывшей домохозяйке при виде грибов могли померещиться ее любимые эроботы. Получалось, что видения, о которых говорила сектантка, возникают в условиях изоляции или воздержания - а вовсе не тогда, когда рассматриваешь какие-нибудь загогулины наяву, в обычном мире.
Как сейчас. Вэри вновь осмотрела пятно серебристой плесени. Может, в самих узорах есть нечто особенное? Марта как-то упоминала о том, что все сложные динамические системы имеют структурное сходство - спирали, фракталы... Что-то такое она и про мозг говорила. Может, эти узоры как-то влияют на утомленный мозг? Да, скорее всего.
Правда, есть еще это дурацкое ощущение, будто каждый раз после "живой картинки" обязательно происходит нечто такое, чего ты не...
Вжжих!
Что-то большое пронеслось над головой с такой скоростью, что не удалось различить даже контуров. Вжжих, вжжих! - еще два. Судя по звуку, аппараты полетели туда, откуда она только что выбралась. В центр фантомного озера, скрывающего клинику.
- Марта?
Голографические развалины в центре озера начали исчезать. Показался край сада.
- Все в порядке, милая. Считай, что ты сдала экзамен. Нужно будет еще встретиться с Советом, но в целом...
- Марта!!! Ты же говорила, что с ними ничего не будет! Это не те мультики-экстремисты, которых вы ищете. Они же лечат, а не...
- Успокойся. Это не твоя забота. Ты свою нитку вдела, сейчас мы тебя заберем.
- Но ты же обещала!
От озера с развалинами остался лишь кольцевой канал да тот обломок стены, по которому она вышла. Роскошный сад-остров лежал посреди мертвого города, как обломок рая, выброшенный на помойку. Только сейчас, при виде этого обнажившегося оазиса, Вэри почувствовала, какая стоит жара. Не меньше сорока по Цельсию. А в саду поддерживался микроклимат, всего двадцать восемь. Если всю защиту отключили...
Из глубины зеленого острова раздался сдавленный крик и два глухих хлопка. Затем все стихло.
Не отрывая взгляда от сада, Вэри пятилась, пока не споткнулась. Дырявый таз покатился в яму. Когда он перестал греметь, она повернулась к саду спиной и быстро пошла прочь по дороге, заваленной посудой, мебелью, одеждой и другими вещами, которые обычно не бросают на дорогах - разве что очень торопятся убежать из проклятого места.
- Эй, шпилька, ты меня слышишь? Жди там, где вышла.
- Сама дойду.
- Послушай, куколка, не корчи из себя храбрую портняжку. Это не твой провинциальный город-музей. Это Калькутта-Четыре. Среди гундов есть очень сильные кинестетики. Они не только змей заклинают. И вдобавок работают группами. А у тебя не осталось...
Отброшенные сережки-каури жалобно звякнули в канаве.
# # # # #Она прошла целый квартал, прежде чем услышала характерный гул. Вероятно, они вели ее от самого озера. Но слезы застилали глаза, и она увидела их только на перекрестке, где они уже не скрывали своих намерений. Четыре черные фигуры взяли ее в кольцо и медленно приближались, двигаясь среди развалин на четвереньках. Полосы ослепительно белой краски на крупных головах, в сочетании с такими же белыми лямками респираторов, дополняли их сходство с пауками. Казалось, четыре огромных тарантула пятятся задом, сходясь к общему центру.
Третий Глаз давно снял походку каждого гунда и попытался идентифицировать их, но так и не получил ответа ни от Ткани, ни от хозяйки, которая выкинула сережки-антенны. Искину, потерявшему связь, не оставалось ничего другого, как перейти в свой простейший, "официальный" режим хореографа. Видимые только для Вэри, тонкие голубые линии уже минут пять отмечали движения гундов, словно те танцевали с лентами на руках и ногах. Просчитывая траектории с опережением, Третий Глаз вплетал в серпантин голубых лент пучок желтых: путь к отступлению. Еще не поздно вывести тело из круга врагов по этим желтым спиралям, нарисованным лишь на твоей сетчатке искином, который всадил тебе пару щупалец в зрительный нерв. Нужно только ответить на легкие подергиванья мышц, эти маленькие подсказки помощника, сидящего на затылке. Помощника, который не может взять под контроль все твое тело - но согласия с каждой подсказкой будет достаточно, чтобы правильно выполнять каждое движение с такой точностью и такой скоростью, каких никто никогда не достигнет без хореографа класса "алеф". А где правильный арабеск - там и целый балет.
Столько раз она этим пользовалась в добреле! Исполнить танец живота для усталого новостамбульского бизнесмена, поругавшегося сразу со всеми женами. Или обучить упражнениям раста-йоги нервного юношу-скриптуна, сбежавшего с цифровых плантаций Старых Штатов. Или выполнить ритуал "мисоги-но-генцуки" для группы японцев-политиков, к которым ее посылали особенно часто из-за внешности - конечно, любая фея может скачать себе нужный облик, но ведь эти дермопроекторы все-таки портят кожу, так что лучше сходи уж сегодня ты, милая, а когда припрутся французы, тебя подменит малышка Жанна...
И кому какое дело, что из всех видов терапии ты больше всего ненавидишь именно эти занудные церемонии. Особенно третий час, когда ноги болят от усталости и затекает шея, а неутомимый искин-хореограф продолжает водить твое послушное тело, продолжает вращать твоими руками титановый самокат в соответствии с принципами великого старо-токийского "искусства пути в толпе", будь оно неладно... Нет уж, лучше какой-нибудь отморозок, который заказывает в качестве психоразгрузки "австрийскую рулетку". Неприятно, зато быстро: один патрон, один поворот барабана, шесть резких рывков тела - и все. Да и то обычно не шесть, а меньше: если неверный угол ствола заранее гарантирует промах, искин заставляет лишь дернуть плечом для вида. А в остальных случаях подставляет под линию пули какой-нибудь краешек тела без костей и жизненно-важных органов.
Вот и сейчас он зудит, подталкивает - шаг влево, руку вверх, поворот, быстро-быстро...
Игнорируя этот спасительный, хорошо рассчитанный тик в мышцах, Вэри пошла медленнее. "Ты опять будешь мною командовать, проклятый спрут? Отключись сейчас же, сволочь!"
Однако отказ от этого плена вел в другой. Тело словно само собой начало раскачиваться в ритме черных паукообразных людей - и этот первый маленький акт подчинения чужой воле сразу потянул ее за собой. Жара как будто усилилась, набеленные лица гундов сразу же стали ближе. Их монотонное бормотание, до того казавшееся лишь невнятным шепотом, теперь било прямо в ее барабанные перепонки. Оно командовало, задавало ритм, оно требовало повторять паучьи движения черных пальцев, наматывающих невидимую нить на невидимые клубки, тонких черных пальцев, с кончиков которых сыплется серебряный иней...
Руку ко лбу, к холодному камешку между бровей. Простое, но многократно повторенное упражнение. Оригами снова складывается. Не совсем, только чуть-чуть, по краям. Но уже все в порядке. Блок.
- Ладно, я могу поиграть и с вами, - шепчет девушка в желтом сари. - Уж вас-то я не обману, никуда не уйду без вас. Будет вам ваша змея, ваша добрая Кали.
И повторяя движения гундов, сама начинает медленно поворачиваться на месте. Веер ловко скользит в руку - режим "бенгали" - распадается на два веера, оба крепко приклеиваются к кистям, по одной тонкой планке на каждый палец. Третий Глаз слегка изменяет рисунок воздушных спиралей из синих и желтых нитей, видимых только его хозяйке. И она не сопротивляется мягким подсказкам, которые хореограф посылает в ее мышцы по ее же нервной системе. Все быстрее, быстрее полет двух порхающих вееров, десяти лимонных ногтей, движущихся в том же ритме, что и сороконожка из черных пальцев. И уже непонятно, кто за кем повторяет движения, кто чью нить наматывает на клубок. То ли желтое кружится в кольце черного на перекрестке - то ли черное ведет хоровод вокруг желтого?
Нужен только миг, чтобы задуматься - и сбиться.
Когда нечто, состоящее из четырех паукообразных фигур, замечает, что движется не по своей воле, оно резко ломает ритм, пытается снова собраться - и тут же теряет из виду девушку в желтом сари. Ненадолго, всего на миг.
После этого четверо гундов видят последний, самый быстрый ее пируэт. Это вообще последнее, что они видят в жизни. Но перед смертью еще успевают понять, что она-то на самом деле стоит неподвижно, раскинув руки, а летят вокруг нее они сами, налетая шеями на лезвия вееров.
Три вдоха-выдоха, восстановить дыхание. Вернуться в себя, медленно опустить непослушные руки. Остановить их дрожь, которая тут же перекидывается и на ноги. Поздно.
Вэри покачнулась, и спасаясь от падения, быстро села на ближайший обломок стены. Под ее весом обломок треснул, и она съехала на землю. Все вокруг замерло, словно остановилось время. Из головы исчезли все мысли - но лишь на миг, один прекрасный миг пустоты.
В следующее мгновение в эту пустоту выскочила из глубин памяти старая депрессивная формула, с которой она так долго боролась самыми позитивными самовнушениями.
"Все, чего я касаюсь, разваливается".
Вставать не хотелось. Не хотелось вообще ничего.
# # # #Она не заметила, сколько времени просидела так, обхватив колени руками и словно бы со стороны наблюдая, как какая-то маленькая часть ее сознания еще борется с накатившей апатией. Дикая усталость в мышцах и вязкий комок в животе требовали свернуться клубочком и так лежать, лежать...
Лишь яркое пятно, возникшее впереди, не позволило расслабиться окончательно.
Вишневое сари наставницы! К тому времени, когда Марта подошла к перекрестку, Вэри уже стряхнула с себя оцепенение и поднялась. Но не успела сделать и трех шагов навстречу, как Марта раздвоилась.
Вторая Марта, блеклая, полупрозрачная, оказалась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
- Ты решила попугать меня обликами? - Вэри шагнула навстречу левой фигуре, которая появилась первой и была более четкой.
- Мы видим так, как думаем. Верно, куколка? - сказала правая Марта, расплывчатая.
- Возможно, но...
Мир вспыхнул и погрузился во тьму. Вэри вскрикнула - скорее от неожиданности, чем от боли. Удар веером по глазам не был особенно сильным, но ослепил.
- Ты хорошо закрепила этот узелок? - голос Марты был как жидкий азот.
- "Видим так, как думаем. А думаем так, как говорим. В результате видим так, как говорим", - отчеканила Вэри.
- Наконец-то. Игра в цитаты - не лучший способ идентификации, но все же... Теперь открой глаза и посмотри.
Зрение вернулось быстро, хотя перед глазами еще несколько секунд плавали красно-зеленые рыбки и приходилось часто моргать. Зато стало видно то, что заставило невольно отступить и поднять веер.
Теперь более четкой была правая Марта - она полностью отключила ноблик. А через дорогу, на месте первой Марты, которую Вэри приняла за настоящую, кривлялась странная сиреневая тень.
- Я давно поняла, что ты обожаешь дзенские методы обучения, - заметила настоящая Марта, обмахиваясь веером. - Прямо на лету схватываешь! Прошлый раз один удар по печени научил тебя проверять вертикальный параллакс стереопроекций. Теперь вот с частотой разобрались. А заодно и вспомнили методы альтернативной идентификации по общим глоссам. Хорошо хоть в отношении аудио у тебя врожденный талант. А то бы я тебе уже все уши отбила.
Вэри на всякий случай нагнула голову и проверила вертикальный параллакс. Нет, с такой точки зрения сиреневая тень не утратила объема. Но и не приобрела - ее по-прежнему лихорадило в каком-то фрактальном состоянии между вторым и третьим измерениями. Вэри тряхнула головой. Фантом исчез совсем.
- Ох, ну и грязища у тебя тут. А ведь люди просто пообщаться хотели.
Марта брезгливо оглядела трупы. Затем закрыла глаза и словно бы заснула на миг, изучая Ткань.
- М-да, раскроила ты платочек... Теперь местные банды гундов еще неделю будут делить освободившийся участок. Минус двадцать человек как минимум. Плюс опасная ниточка в здешнее временное правительство... И зачем было так строчить, милая? Лучше бы по сторонам смотрела внимательней.
- Но я же прострочила их полностью! И полностью вывела на свою... - начала Вэри.
Наставница подошла вплотную и посмотрела на нее сверху вниз. Можно было не продолжать.
- Как видишь, не полностью. Был еще кое-кто. Ты увлеклась красивой тамбурной петлей и не заметила, что тебе вдели двойную нитку. Сколько раз тебе объяснять, шпилька! - самая опасная прошивка ждет тебя как раз тогда, когда ты расслабилась.
- Это был ваянг?
- Какая разница? Было сказано: никакого рукоделия! К чему так рисковать, если ты не умеешь разутюжить самую обычную складку? Да еще в день экзамена... Даже когда Артель пришивает кого-то с помощью максимально выверенного несчастного случая или болезни - даже тогда дыры остаются огромные. А уж тут... Ох, будь ты мужчиной, я бы тебе точно что-нибудь отпорола! Ладно, сейчас не время для курсов кройки. Нас ждет Совет, чтобы утвердить твое поступление.
- Но ты же сказала, что я уже...
- Формально ты еще не "уже". Экзамен сдан, но оценка не вынесена. Они хотят тебя видеть. Шевели ногами! И вот эти бирюльки подшей куда следует. - На ладони Марты лежали знакомые серьги-каури. - За утерю такого оборудования можно схлопотать приличный штраф. А за умышленное выбрасывание - тем более.
Вэри покорно вернула серьги на уши и поспешила за наставницей. На следующем перекрестке - если можно считать перекрестком очередное пустое место между развалинами - Марта остановилась.
- Сунь-ка руку вон в тот контейнер.
Вэри присела и подняла за угол гнилой деревянный ящик, еще не успев сообразить, что контейнером назван самый настоящий гроб. Но полусгнившая рука, упавшая ей на колени, разрешила все сомнения. Вэри уронила "ящик" и отскочила. Из гроба выкатился череп, из черепа выпали ложка, солонка, курительная трубка и пара дремочипов. Кем бы ни был покойник, его похоронили с удобствами.
- Ох, ну сколько можно возиться, детка...
Марта сунула руку прямо в то, что казалось безобразным трупом, и вытащила метлу и зонтик. Зонтик протянула ученице. Вэри наконец поняла, что это.
- Странный способ маскировки, - пробормотала она, чтобы хоть как-то обозначить окончание своего замешательства.
- Точно. Никогда не видела гробов ни в Третьей Калькутте, ни в Четвертой. Тут принято сжигать трупы, а потом бросать полуобгоревшие тела в океан или в ближайшую подворотню. Напомни, чтобы я срезала пару нашивок тому халтурщику, который оставил нам этот тайник. То, что дерево хорошо изолирует от индукционных паразитов, еще не повод так подставляться... Чего стоишь, распаковывай!
- Мы полетим на Совет... на аэрикшах?
- Нет, на розовых киберслонах! - передразнила наставница. Потом выпрямила спину и приставила к ней метлу. Черенок метлы расплющился и прильнул к позвоночнику, прутья начали расти и ветвиться. Промежутки между ними тут же затягивались пленкой, образуя крылья.
- Разве я тебе не говорила, что на этом континенте нет ни кибов, ни телегонов?
- Ты много чего говорила! - огрызнулась Вэри, активируя своего аэрикшу. - Ты говорила, что меня назначат старшей феей или даже младшим модельером, если я стану настоящей Кои. Я полгода училась жить без техники, без чипов. Они меня приняли - и для чего? Чтобы сдавать еще один дурацкий экзамен, чтобы снова воткнуть себе в голову эту тварь, эту уродливую помесь осьминога с летучей мышью...
- Насчет летучей мыши - это ты порешь, шпилька. Хотя принцип связи твоего мозга с Тканью через Третий Глаз действительно похож на сонарную. Но орать на всю улицу о функциях этого устройства не стоит. Даже думать об этом забудь. Биочип, замаскированный под хореограф, корректирует работу твоего поврежденного зрительного нерва. Ничего больше. Запомни.
- Да? А я запомнила другое: за такой продвинутый имплант любую Кои не то что изгнали бы из секты, а попросту удавили бы свои же сестры. А еще ты говорила, что вы не тронете эту клинику. Но я видела военные кибы, которые полетели ее утюжить.
К глазам снова подступили слезы. Касаться холодного камешка в этот раз не пришлось, обычная задержка дыхания вернула равновесие. Но одна мокрая змейка все-таки выползла на щеку.
- Во-первых, не утюжить. Но об этом позже. - Марта подобрала сари, и аэрикша аккуратно обволок ее ремнями безопасности. - Во-вторых, мой тебе совет: заштопай рот к тому времени, когда мы приземлимся. А лицо вытри, такая декатировка нам сейчас ни к чему.
- Тебя совсем не интересует мое мнение, да?
- Не беспокойся, куколка. Когда у тебя появится свое мнение, я замечу это первой. Но вообще имей в виду: в твоем возрасте "своим мнением" люди обычно называют чужие заблуждения, авторов которых уже не могут вспомнить.
Она взмыла вверх и понеслась к центру города так быстро, что Вэри, взлетевшая сразу за ней, успела бросить лишь один короткий взгляд назад. Туда, где еще недавно стояли фантомные развалины посреди озера с широким кольцом инея вдоль берега. Теперь, когда защитный облик клиники был полностью отключен, у мертвого глаза-озера появился живой зеленый зрачок. Он беспомощно уставился в небо и медленно тускнел.
НАЧАЛО || ДАЛЬШЕ